Государственное казённое учреждение Кемеровской области ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ


КУРСКАЯ БИТВА

«Операция на Курской дуге оказалась лебединой песней вермахта на Восточном фронте, его последним крупным наступлением…»
М. Гарде «Необычайная война».

[…] Лишь 18 августа дивизия Ушакова выбила их наконец из сильно разрушенного города Дмитровск-Орловский, и сразу же Модель начал отвод войск. Прежде он считал, что его задача – удержать Орловский выступ, теперь он торопился отвести войска на новую линию обороны. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Ганс Гюнтер Клюге тоже считал, что теперь главная задача «в том, чтобы поскорее оставить Курскую дугу».
Преследование отходящих немцев продолжалось шесть дней: 18 августа советские войска вышли к мощной укрепленной полосе «Хаген» и уперлись в нее…

ДИВИЗИЯ ПРОРЫВА

«У нас уже имелись данные, что гитлеровцы спешно оборудуют мощный рубеж по рекам Днепр и Сож – часть так называемого Восточного вала… Противник усиленно строит укрепления, подводит сюда войска. Значит будет держаться крепко».
К. Рокоссовский, из воспоминаний.

I
К линии немецких укреплений, за которыми 9-я армия укрылась после оставления Орловского выступа, 65-я армия Батова подошла всем своим широким фронтом. И сразу начала готовится к новому наступлению: теперь Рокоссовский поставил ее на направлении главного удара, нацелясь своими дивизиями на Севск. В ста километрах на запад от Севска текла уже похолевшая к осени Десна, и стоял на реке старинный русский город Новгород-Северский. Реку следовало форсировать, город взять. Еще дальше на запад, от Новгород-Северска в двухстах километрах, величаво бежит батюшка Днепр, и на нем стоял город Лоев.[…]
[…] В ноябре 1944 года пришел в Академию Указ о награждении Евгения Григорьевича еще одним орденом Боевого Красного знамени – за умелое руководство 37-й гвардейской дивизией в февральско-мартовских боях. Здесь же, в академии, ему и вручили коробочку с орденом – теперь у него было три «Знамени», столько же, сколько было у прославленных героев Гражданской войны, правда фамилии их, после политических процессов 1937 года, упоминать вслух не полагалось. Однако Евгений Григорьевич в душе никак не верил, что, скажем, трижды краснознаменец Витовт Казимирович Путна, доблестный командир 27-й Омской дивизии, в составе которой он, красноармеец Ушаков, начинал свою службу – что это самый Путна вдруг оказался «врагом народа»…
Выпуск в Академии состоялся в марте 1945 года. Командование Академии добилось в Наркомате обороны решения продлить срок обучения с 9 до 11 месяцев. Тот смуглолицый генерал, который сетовал в первый день на долгий срок обучения, мрачно пошутил насчет того, что нормальные роды все же через девять месяцев, а у них какая-то затяжная беременность, одиннадцатимесячная…
Перед отъездом из Москвы Евгений Григорьевич, как человек семейный, успел получить крохотную квартирку из двух комнат, и теперь, отправляясь опять на фронт, оставлял здесь жену и сына совершенно уверенный, что все несчастья позади и что ничего, никакого лиха с ними больше случиться не может. Потому в дороге думал не о них, а о том, что ждет его в армии? Куда определит его Павел Иванович Батов? Ушаков знал, как доблестно сражалась его 37-я гвардейская дивизия в боях за освобождение Белоруссии […]

Фрагмент из повести В.Г. Рудина «Судьба солдата. Жизнь гвардии генерал-майора Ушакова Евгения Григорьевича». 1992 г.

ГАКО. Ф. Р-1240. Оп.1. Д.300. Л.1, 41, 42, 73, 88, 124.
Копия. Машинопись.

№ 42

СОЛДАТ БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ
________________________________________

[…] Ушаков оказался «стреляющим» командиром». Он ставил батареи на закрытые огневые позиции, каждый раз разные, цели с позиций было не видно.
Сам с командирами уходил на НП. Цель, если смотреть в стереотрубу, казалась совсем рядом, руку протяни, и достанешь, хотя до нее было километров пять-шесть. Дальше начиналось таинство – нанесение на планшет исходных данных для стрельбы: ДК (дальность от командира до цели) и ДВ (дальность от командира до батареи), и еще расстояние от ОП до цели, исчисление углов артиллерийского треугольника. И еще важно знать, как стреляем. Огонь сосредоточенный, всеми стволами в одну точку, или наводим параллельно, разрывы пойдут по фронту. Выберем репер… Одинокая сосна на склоне – это хорошо, очень заметна, наводить легко… А если противник ее собьет, этот репер? Уж лучше кромка леса… Ну-с, товарищи командиры, засекайте время, следите за мной…
Ушаков учил людей стрельбе с сокращенной подготовкой. На эти расчеты отводилось от двух до трех минут, у Николая Григорьевича уходило не больше двух, иногда и полторы; после пристрелочных выстрелов брал цель в «вилку» - недолет столько-то метров, перелет столько-то, поправку вносил без расчета, по врожденной интуиции. После залпа всей батареей летели вверх бревна накрытого блиндажа, завтра хозроте строить новый, в другом месте, чтобы было по чему стрелять…
Потом Ушаков оборачивался к командирам – С кого сегодня начнем? Кто пробует первым? Командир обязан рассуждать вслух, что делает и почему… Ушаков слушал и кивал – Подавайте команду на ОП! Или усмехался – У вас снаряды куда пойдут? По цели или в обратную сторону? Самих себя не накроем? Отойдите, сядьте в сторонке, пока ошибку не найдете, не подходите ко мне. Кто следующий?
22 мая 1942 года в полк нагрянуло высокое начальство с проверкой, которая длилась ровно неделю. Результаты проверки даже для самого Николая Григорьевича оказались неожиданными: полк был признан лучшим в округе по всем статьям. Комиссар из проверяющих, подводя итог, сказал Ушакову: «Даже не верится, что полк всего месяц как сформирован, он выглядит, как старый кадровый полк!»
…5 августа 1942 года 1166-й ПАП очутился в лесу под Коломной, в ста километрах южнее Москвы. Эшелон шел на фронт, чего ради завезли полк именно сюда. Ушаков не понимал: на Западном направлении в эти дни было достаточно спокойно, тяжелейшие бои шли много южнее, у Воронежа…


СТАЛИНГРАД

«… Уже очень скоро мы стали убеждаться в том, что нам не уйти с берегов Волги и что в Сталинграде настигла нас неотвратимая судьба».

Из воспоминаний Иоахима Видера,
офицера разведки 6-й германской армии.

Артиллерийский полк Н.Г. Ушакова бросили в самое пекло боев, на дальние подступы к Сталинграду, задача была – вместе с пехотой 62-й армии преградить путь к немцам, не пустить их к городу.
Ушаков знал, что броня немецких танков Т-4 удара его орудий не выдержит, но у него было всего тридцать шесть пушек, а у немцев целый танковый корпус, и уцелеть в том бою у артиллерийского полка – если немцы прорвут фронт, - никакой надежды не было: ни изменить позиции, ни уйти от немецких танков полк не мог. Потому главная задача была – не допустить немцев на огневые позиции, расстреливать танки на расстоянии…[…]
[…] Теперь, когда бои в Сталинграде закончились, полк Ушакова из 21-й армии должны были забрать – то ли вывести в резерв Донского фронта, то ли перебросить на запад, на линию внешнего кольца, а куда именно Ушакову было неведомо, но, прощаясь с ним, начальник артиллерии 51-й дивизии полковник Бобровников протянул бумагу: «Вот тебе, Николай Григорьевич, от дивизии великая благодарность, мы тебя представили к ордену Александра Невского, а твой полк – к ордену Боевого Красного знамени».
Но, как обычно бывает, командование Донского фронта рассудило по-своему. Оказалось, что генерал Казаков, командующий артиллерией фронта, внимательно присматривался к командирам артиллерийских частей, к их действиям, и полк Ушакова произвел самое лучшее впечатление: решения командира оказались в высшей степени грамотными, боевая стрельба эффективной, потери, при всем ожесточении боев, минимальными. Этот майор, призванный в армию из запаса, закончивший Томскую артшколу в давнем 1923 году, оказался прирожденным офицером, талантливым артиллеристом, и полк он сам сформировал, и выучил, и ввел в дело. Вот тут, 1 февраля, и поступило представление командующего 21-й армии генерала Чистякова. Генерал считал, что майор Ушаков достоин ордена Боевого Красного знамени, и Казаков это представление не только поддержал, но и от себя добавил: «А весь полк за грамотные действия, за великую самоотверженность в боях следует преобразовать в гвардейский». […]
[…] Затем Ушакову пришлось подробно рассказывать о той тактике, которую он применил в борьбе с тяжелыми немецкими танками, командуя истребительной бригадой…
Гамов отпустил Николая Григорьевича только через час, заглядывавших в кабинет полковников с папками в руках выпроваживал нетерпеливым взмахом руки: «Не мешайте!». Прощаясь Гамов спросил: «Есть где остановиться в Москве? Или устроились в офицерской гостинице? Ах, у сестры…». Предупредил: «На неделю я Вас задержу, раньше решение не могу принять…». Глядя в спину уходящего по ковровой дорожке подполковника, подумал сочувственно: «Как он управляется без руки? Как щеки бреет. Как китель застегивает? Как сапоги натягивает?».
Генерал-майор Гамов, после разговора с Ушаковым убежденный, что этот однорукий подполковник действительно полезен для армии, сделал за неделю два великих дела: он приказал включить подполковника УшаковаН.Г. в приказ по армии о присвоении ему звания полковника, поскольку Указ давал для этого основание.
Сталин, как нарком обороны, подписал этот приказ за № 03589 десять дней спустя, 17 ноября.
В эти же дни Гамов запросил по ВЧ генерала Казакова: готов ли штаб артиллерии Белорусского фронта взять на службу полковника Ушакова, потерявшего в боях с немецко-фашистскими захватчиками правую руку?
Ответ пришел сутки спустя: штаб артиллерии фронта готов был принять Ушакова для прохождения службы.
[…] Перед началом нашего нового наступления Ушаков успел сделать многое. Разумеется, прежде всего, его разведчики до самого последнего дня, до сигнала атаки, каждую ночь проникали через немецкие позиции в их тыл. Одни поисковые группы возвращались благополучно, без потерь, другие прорывались обратно с боем, теряя людей, но, в конце концов, Ушаков получил довольно ясную картину расположения немецких позиций: противник успел создать основательную «ХКЛ», то есть «Хаупткампфлиние», означает по-немецки «Главная боевая линия». Немцы отрыли траншеи полного профиля, глубина обороны достигала трех километров, между траншеями вырыты разветвленные ходы-сообщения, построены укрытия для пехоты; станковые и ручные пулеметы немцы во второй и третьей линиях траншей, на передней линии оставили небольшое количество кочующих пулеметов. В глубине немецкой обороны обозначились артиллерийские и минометные позиции, калибры орудий от 75-ти до 150-ти миллиметров, еще семь минометных батарей; предполье немцы прикрыли колючей проволокой, где в два, где в три кола, спиралями Бруно, минными полями – выходит, немцы три месяца передышки тоже использовали максимально.
Поисковым группам удалось перетащить на нашу сторону несколько пленных, так что Николай Григорьевич точно знал, что в траншеях против него стоит 214-я пехотная дивизия, что в районе деревне Секерка сосредоточены тактические резервы: фузилерный батальон и батальон штрафников.
Николай Григорьевич приказал начальнику штаба Карчевскому: «Готовь, Иван Иванович, к 11 января боевой приказ по бригаде: каждый полк чтобы имел огневые разъезды, так их назови; начальниками огневых разъездов назначь заместителей командиров полков по строевой» […]
[…] Утром 27 января Поваляев начал бой за город и к обеду выиграл его, массированного огня четырех дивизионов немцы не выдержали. Они и не думали контратаковать, стали поспешно отходить на запад, к Одеру, как делали это вот уже третью неделю…
Генерал Цветаев, командующий 62-м Неманским корпусом, в тот же день сказал Ушакову: «Николай Григорьевич, с твоей тактикой согласен: сажай на свои «студебеккеры» (устоявшееся название грузового автомобиля американской фирмы StudebakerCorporation– ред.) по одному батальону пехоты на каждый твой полк. Пехоту тебе даст 222-я дивизия. С каждым твоим полком пойдёт по батарее самоходок, тебе быть в группе старшим. С этого дня твоя группа будет двигаться впереди главных сил корпуса, задание на сутки будешь получать лично от меня. Отрыв от корпуса – не более чем на два перехода. Сядь немцам на пятки и не давай им оторваться! И помни: чем их больше уйдет за Одер, тем труднее нам будет форсировать реку!»

НА БЕРЛИН!
«Для высших командных инстанций начинается последний акт драматической гибели германских вооруженных сил».
Из дневника ОКВ,
запись от 20 апреля 1945 г.


 1  2  3  4  5  6  7  8  9 


© 2011, ГОСУДАРСТВЕННОЕ КАЗЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ “ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ”

При использовании материалов с данного сайта гиперссылка на http://arhiv42.ru/ обязательна

Разработка сайта: ИТ-Квартал
Дизайн: Студия Алексея Лобура

Яндекс.Метрика